«Юность» № 4 (796), 2022

Магия текста

В оглавлении апрельской «Юности» не объявлена тема номера. Опытный читатель догадывается, что это означает отнюдь не случайный список авторов, а наличие некоторой более сложной связи, чем тематические определения «музыка», «жанровая литература» или «страх», встречаемые в ранних выпусках. И судя по отсутствию тематики, это определение не односложно, и не так легко формулируемо. Читателю предлагается задача, решение которой возможно только при учёте всех слагаемых.

Раздел поэзии начинается с подборки стихотворений финалиста премии «Лицей» Кати Малиновской. В цикле «Кое-что о Келли» местом действия является сон, где искаженная реальность позволяет крокодилу выползти из шкафа или лирической героине увидеть собственную смерть. В то же время сны Келли оказываются кривым отражением настоящей реальности, в этом искажении будто кроется нечто важное, то, что поможет понять смысл жизни. Сюжетные верлибры Екатерины погружают в завораживающую атмосферу «больного пространства сна», из которого, как из комы, просто не можешь вынырнуть, но и углубляться в дебри подсознания опасно, о чем говорят и предупреждающие символы, всплывающие в тексте – волк, смерть, змея.

Александру Логунову, напротив, свойственно изображение широкомасштабной картины:

Правой рукой – держит ее за Аляску.

Поэт – созерцатель и толкователь внешнего мира, влияющего на душевное состояние лирического героя. Отсюда философские вопросы: «Новое небо – какого оно будет цвета?», поиск новой точки видения: «и дождь – не дождь, – сочение воды», «и лес – не лес, а лесополоса». Представленные стихотворения Александра Логунова оставляют вопросы, ответы на которые сможет дать только сам автор. Интересно, что с творческого монолога начинала и Стефания Данилова в стихотворении «Время»:

и крылом похлопало по плечу.

Лёгкие ритмичные строки, в них идея про «летящее время» растекается на три строфы. Подборка Стефании построена по хронологическому принципу – «Время» здесь самое ранее стихотворение, написанное в 2013 году. Совсем иначе строится позднее стихотворение «Карельский лес», в котором в пространство «больного, ненавидимого тела» проникает запах карельского леса и лета. Такие несочетаемые слова как «кома», «эспрессо», «лето», «таблетки» легко уживаются в поэзии Стефании Даниловой, поначалу представляя два противоположных полюса – свободы и заключения в цепях болезни. Затем два этих мира сливаются воедино, даря лирическому герою надежду на будущее:

почему-то отчаянно пахнет карельским лесом…

В подборке представлено ещё четыре стихотворения, иллюстрирующих закономерный переход автора от лёгкого «Времени» до полновесного «Карельского леса».

В прозаическом разделе встречаются уже знакомые читателям «Юности» лица: Александр Беляев, Валерия Крутова, Борис Мирза, Рагим Джафаров. Авторы, в большинстве своём, представители малых жанров и экспериментальных форматов, выработавшие свой собственный стиль. С первых строк угадывается автор рассказа «Creepy-крест»: «Пока у человека есть кожа, он хочет, чтобы ее касались. Жажда тактильных ощущений формирует интересы, круг общения и взгляды на окружающую действительность. Я бы сказала, что она вся – действительность – состоит из прикосновений. И пусть так и будет, потому что, если люди перестанут касаться друг друга, они просто-напросто сдохнут от воспаления кожи».

Свойственное Валерии Крутовой смакование каждой фразы, автор будто сам «касается» читателя, стремясь таким образом сблизиться с ним. Этот приём не просто раскрывает внутренний мир героини, втершись в доверие читателю, она выливает на него поток своих мыслей и воспоминаний, где одно слово цепляется за другое, рисуя замысловатый узор судьбы: «Voilà – вуаля – как вуаль. Вуаль для меня – это что-то похоронное. Что-то прикрывающее разруху. В том числе и внутри. Сейчас хочется эту разруху какой-нибудь французской вуаля прикрыть, но я не доучила язык». И затем поток неожиданно обрывается, оставляя читателя наедине уже со своими мыслями.

В ином темпе развиваются мысли героя Александра Беляева в рассказе «Пинг-Понг, или где мои». Мужчина средних лет, играя в настольный теннис с ребятами, вспоминает и свою молодость, параллельно попивая «пивко» и отгоняя эти «дебильные» мысли, будто они могут возродить в нём нечто умершее и пропавшее в юности. Герой обращается к воспоминаниям с наслаждением, будто жизнь его сложилась идеально. Только беспокойство о семье, проявляющееся во фразе «где мои?», навязчиво повторяющейся рефреном в тексте, показывает истинную неуверенность героя. Второй рассказ «Никто не совершенен», напротив, имеет классическое строение. Фабула – пожилой барабанщик записывает заключительный альбом с намеренными «несовершенствами». Несмотря на наличие более конкретной сюжетной линии, в сравнении с предыдущим рассказом, и интриги, рассказ вышел менее убедительным. Живая речь, полноценно раскрытая в монологичном «Пинг-Понге», во втором произведении носит лишь информативный характер. Образы героев не выходят за рамки текста, а идея с «неидеальным» музыкальным исполнением донельзя разжёвана читателю: «В этой песне смертельно больной музыкант рассуждает о том, что хотел бы встретиться со своими друзьями в раю, куда сам попадет вряд ли, ибо никто не совершенен». Пафос сюжета затмил самих персонажей, они и спрятались, как Аля из рассказа Дарьи Месроповой скрылась от самой себя. Символично название «Аля слушала», потому что говорить о собственном мнении Аля не решалась, лишь слушала мать, пока та не отдала внучку на воспитание соседке. Как сироту. Просто потому что «Але самой будет легче устроить жизнь». Аля слушала, а потом подожгла дом и сбежала с дочкой. Рассказ-притча, где понятия о добре и зле крепко перемешались. Эффект притчевости создаётся из-за абстрактного повествования, читатель улавливает мотивы, но полноценно характер героини не раскрывается – мы лишь можем угадывать её чувства по некоторым действиям, дорисовывать за автора. Некоторую одноплановость повествования можно оправдать пробой пера Дарьи в жанре рассказа, так как ранее она публиковалась с литературно-критическими статьями.

В текстах уже опытных писателей герои не просто говорят сами за себя и оживают, они оказываются до боли знакомыми. Кем-то из прошлого, может нами самими? Борис Мирза и Антон Прус обращаются к одной теме детства. Их произведения ведутся от первого лица, так что читателю предлагается детская точка видения мира. Время действия – лето, место – деревня бабушки. Но несмотря на одинаковые слагаемые, по итогу нам предстают совершенно разные миры. В рассказе Бориса Мирзы «Котик ты мой серенький» главный герой вместе с двоюродным братом Васенькой приезжает к бабушке Аглае, женщине старой закалки со скверным характером. Мало того, что бабушка вечно недовольна, постоянно кричит и попрекает внуков ошибками их же родителей, к тому же бабушка Аглая «умирала часто и всегда неожиданно», раздавая внукам указания по наследству. Рассказ уморительно грустный, раскрывающий любовь под необычным углом. Заканчивается он ностальгическими нотками счастливого детства, потому что бабушка «мазала мне ногу вонючей мазью и не заставляла есть тушеные кабачки».

Рассказы Антона Пруса «Добрая Рая и злой петух», «Как я не стал хорошим мальчиком», «Крестоносцы и сыроежки» входят в трилогию «Как я не стал хорошим мальчиком. Сумасшедшим. Богословом». Это книга об ином восприятии детства, где каждое событие является приключением, а новое место – сказочным миром. Так, деревня – это волшебный лес с его обитателями: «У прабабушки жили злые козы, царапучая и все время шипящая кошка, был глубокий пруд с гнилыми мостками перед ним, в пруду сидели красивые тритоны, вокруг пруда росло много крапивы и кусты крыжовника с огромными колючками…». Но чары постепенно рассеиваются, и страшная Баба-Яга оказывается доброй и весёлой тётей Раей. С каждым рассказом герой Антоша немного взрослеет, с детством уходит и его волшебство.

Мотив сказочного далее развивается в рассказе Юрия Нечипоренко «Тени на стене». Историю главного героя, один день из его жизни мы видим не через призму реального, а с позиции чувственного восприятия рассказчика: девушка – «утренняя фея», на постели прыгают золотые рыбы, солнечную систему можно охватить руками, а человек становится богом. Весь текст пестрит метафорами, а самым непоколебимым и реальным оказывается памятник Пушкину: «Потому что Пушкин, во всяком случае, не покинул меня – он стоял тут и ждал, и мне было всегда приятно побыть недалеко от него, где-то рядом – он был такой задумчивый, большой и сильный... И никто не мог отобрать у меня его стихи, я вспоминал их про себя». Здесь Пушкину посвящено всего два абзаца, но весь текст Юрия Нечипоренко – это поэзия со множеством символов и метафор. И самым прозаичным оказывается именно отрывок об Александре Сергеевиче, ведь поэзия, которую он олицетворяет, и так растворилась в мире и герой её прекрасно чувствует.

В прозе Рагима Джафарова чудесное в прямом смысле сосуществует наравне с реальным. Жанр фэнтези, в котором написан роман «Марк и Эзра», принёс известность и самому автору, издательство «Альпина» уже выпустило вторую часть книги. Главным местом действия становится волшебная антикварная комната, попасть в которую можно из любой точки мира, а Эзра исполнит любое твое желание. Только стоит помнить, что все имеет свою цену. Легкая, развлекательная книга, которая не отпугнет юного читателя к чтению не склонного. Не случайно эта книга приглянулась поклонникам видеоигр: яркие персонажи, много волшебства и незатейливые мудрости от колдуна: «Проще найти новую женщину, любящую собак, чем выкинуть из дома питомца, – пожал плечами Эзра. – Не находите?». С той же наивностью действуют герои рассказа Евгения Долгих «На билет». Только они существуют в привычной нам реальности, автор явно настроен серьёзно поговорить, но морализаторство на тему «попрошайничать плохо» выглядит не иначе как навязчиво.

Трепетнее к своим подопечным относятся критики рубрики «Зоил». Анна Матвеева погружает читателя в атмосферу японской утончённости, искусно переданной Мюриель Барбери в романе «Только роза». Анна увлечена японской культурой не менее, чем сама писательница, это чувствуется в той теплоте, с которой она рассказывает об особенностях романа – слияние востока и запада, два полюса, которые олицетворяют не только происхождение героини, но и её душевное состояние на протяжении романа.

Если же вам хочется более широкого обзора, то стоит обратить внимание на четыре подборки Татьяны Соловьёвой о новинках современной русской, зарубежной, детской прозы и литературы нон-фикшн. Жанры представлены разнообразные – от психологического триллера до фэнтези, большая часть авторов достаточно известна читателям: Лена Элтанг, Руслан Козлов, Владимир Шаров, Ясмин Шрайбер, Мервин Пик и другие.

Заключительный раздел посвящён 60-летию писательской организации Кузбасса. Поэты Виктор Коврижных, Дмитрий Мурзин, Сергей Донбай и Дмитрий Филлипенко пишут о пленительной природе Сибири, о душевной привязанности к своей родине. Особое место занимает тема деревни и её жителей, для которых сосед порой оказывается более близким человеком, чем для горожанина его же родной брат. Вот и рассказ «Лейтенант» Марины Черноскутовой о «старой гвардии» деревни Чернушки, отбивающихся пирогами от главы района. Но не только о деревенских проблемах пишут уроженцы Кемерова. Татьяна Ильдимирова продолжает тему детства, красочно раскрывшуюся в этом номере, своим рассказом «Пиковая дама». Детское воображение помогает Оле пережить смерть близкого человека: «Только вот когда деда начали выносить – не выдержала, взглянула на него, но запомнила только ноги… В таких ботинках только танцевать, кружить барышень под ритмы рок-н-ролла, веселиться, быть живым, а не лежать в комнате с занавешенными зеркалами. Поэтому и ботинки такие, подумала Оля. Чтобы ловчее было танцевать в другом мире под неведомую музыку». Безболезненно и безвозвратно переносится Оля из сказочного мира детства во взрослую жизнь.

Взросление наблюдается и у героев, и у их создателей. Даже у тех авторов, в текстах которых как таковая тема детства отсутствует, наблюдается творческий рост. Юрий Нечипоренко, Валерия Крутова, Александр Беляев – писатели, выросшие на страницах «Юности». Их тексты всегда неожиданны, они не боятся экспериментировать с формой, искать новые типажи героев. Важен становится момент поиска, открывая каждый номер журнала «Юность», мы будто попадаем в писательскую мастерскую, где за одним столом собрались юные и опытные писатели. И невозможно предсказать, кто в этот раз заставит читателя остановиться и внимательно перечитать строфу или рассказ.

ЧИТАТЬ ЖУРНАЛ

Pechorin.net приглашает редакции обозреваемых журналов и героев обзоров (авторов стихов, прозы, публицистики) к дискуссии. Если вы хотите поблагодарить критиков, вступить в спор или иным способом прокомментировать обзор, присылайте свои письма нам на почту: info@pechorin.net, и мы дополним обзоры.

Хотите стать автором обзоров проекта «Русский академический журнал»? Предложите проекту сотрудничество, прислав биографию и ссылки на свои статьи на почту: info@pechorin.net.

733