Виталий Бианки: «Понял, что всю жизнь писал и для взрослых, сохранивших в душе ребенка»

Виталий Валентинович Бианки родился 11 февраля (30 января) 1894 года в Санкт-Петербурге.

Род Бианки в России появился в начале XIX века. Одна ветвь рода имела итало-швейцарские корни, другая – немецкие.

Отец Валентин Бианки работал врачом, но главным его увлечением были наблюдения за природой, особенно за птицами. В большой квартире отца был настоящий зоопарк. В 1890 году отец стал работать в Зоологическом музее Академии наук, руководил отделом орнитологии. Виталий много времени проводил на работе у отца, учился вести зоологические наблюдения, например, узнавать каждую птицу по голосу или поведению. Известно, что, оказавшись в новом месте, Виталий составлял перечень обитавших там птиц, вел дневник наблюдений. Эти данные позднее пригодились ему в литературной работе.

С ранних лет Виталий любил охоту, в молодости профессионально играл в футбол.

Окончил физико-математический факультет Петроградского университета, естественное отделение.

В 1916 году был призван в армию. В феврале 1917 года вошёл в Совет солдатских и рабочих депутатов, состоял в партии эсеров. Весной 1918 года оказался в Самаре, работал в эсеровской газете «Народ». Красная армия наступала, Бианки уехал из Самары, переезжал из города в город, пока, наконец, не обосновался в Бийске. Будучи мобилизован в армию Колчака, скрывался от службы, некоторое жил по документам на фамилию Белянин.

Работал в Бийске в отделе народного образования, заведовал краеведческим музеем, который сам организовал. Преподавал биологию в школе Коминтерна. Состоял в Бийском обществе любителей природы, читал в Народном университете лекции по орнитологии.

Позднее был неоднократно арестован (за участие в несуществующей подпольной организации), но выходил на свободу, в том числе благодаря помощи Максима Горького и правозащитницы Екатерины Пешковой.

Поселился в Ленинграде.

Как литератор Виталий Бианки намеревался заниматься поэзией, писал стихи. Любимым его поэтом был А. Блок. Однако, познакомившись с кругом увлечений Бианки, ученого-натуралиста, Самуил Маршак посоветовал ему писать рассказы о мире природы, о животных. Познакомил его со многими писателями, ввёл в круг литераторов. Помог ему в 1923 году с первой публикацией – это была сказка «Путешествие красноголового воробья» в журнале «Воробей».

Первая книга Виталия Бианки – «Чей нос лучше?». Виталий Бианки написал более 300 рассказов, повестей, сказок, статей и очерков о природе, которые переведены на многие языки мира.

С детства мы знакомы с рассказами «Чей нос лучше?», «Как муравьишка домой спешил», «Люля», «Первая охота», «Мышонок Пик», «Сова», «Чьи это ноги?», «Слепой бельчонок», сборниками рассказов «Лесная газета» и «Синичкин календарь».

В 1928 году вышло первое издание «Лесной газеты», оригинального сборника рассказов. Прежде она публиковалась выпусками в детских журналах. При помощи газетных жанров – заметки, телеграммы, фельетона –автор рассказывает о лесной жизни, публикует «свежие лесные новости»: объявления скворцов, отзыв о птичьем спектакле, сообщения о ночных кошачьих концертах.

Читатель знакомится с календарём на каждый месяц, узнаёт о том, как лесные обитатели живут в каждое из времён года. Также в «Лесной газете» публиковались сообщения «лескоров» – школьников и взрослых (учёных, охотников, лесников).

Эту книгу В. Бианки выделял как самую любимую в собственном творчестве.

Книги Бианки как правило дополнены яркими и познавательными цветными картинками известных художников-иллюстраторов. Необычная книга «Болото» создана по задумке художника Ю. Васнецова, проект иллюстратора, дополненный рассказом В. Бианки.

Книга В. Бианки «Повести о животных» посвящена животным Ленинградской области.

Ещё одно известное произведение автора – «Синичкин календарь». У юной синички Зиньки нет гнезда, она летает, где ей вздумается, узнаёт много нового о мире. В этой книге снова речь идёт о временах года и сезонных переменах в природе.

У писателя была дача в Лебяжьем поселке, где он собирал известных учёных Петербурга.

Во второй половине 30-х годов Бианки организовал у себя дома в Ленинграде «литературную школу». В числе прочих в ней учились Борис Житков, Николай Сладков, Святослав Сахарнов, Зоя Пирогова. Известно, что Бианки помогал начинающей писательнице (и известному учёному-селекционеру) Нине Павловой.

Автор книг для взрослых «Конец земли» (1933), «Птицы мира» (опубликована в 1960), повести «Одинец» – о лосе, перехитрившем охотников.

В годы войны Бианки был в эвакуации на Урале. Вернувшись в Ленинград, организовал детский кружок любителей природы «Клуб Колумбов». Участники кружка стали героями одноимённой книги Бианки.

Последние годы жизни серьёзно болел, был частично парализован. Но несмотря на это принимал участие в создании ежемесячной детской радиопередачи «Вести из леса», участвовал в написании сценариев для кинофильмов, мультфильмов и диафильмов о природе.

Скончался 10 июня 1959 года, похоронен на Богословском кладбище.

В предисловии к одной из своих книг Бианки написал: «Я всегда старался писать свои сказки и рассказы так, чтобы они были доступны и взрослым. А теперь понял, что всю жизнь писал и для взрослых, сохранивших в душе ребенка».

Подробнее о жизни и творчестве Виталия Бианки можно почитать на сайте.

Виталий Бианки, «Одинец», повесть, фрагмент, начало

ЧАСТЬ I

Глава I

ОДИН ПРОТИВ ЧЕТЫРЕХ

Лось низко опустил голову, грозя поднять на рога каждого, кто приблизится к нему спереди. Задом он прижался к двум сросшимся у корня деревьям – и был надежно защищен с тыла.

Собаки обступили его полукругом. Их было три, и любая из них могла схватиться один на один с волком.

Ощетинив шерсть, захлебываясь от злобы лаем, они когтями рвали под собой землю. Они ждали только удобного момента, чтобы, подскочив, вцепиться зверю в горло, в спину, повиснуть на нем, зубами рвать живое мясо.

Ни одна из них, однако, не отваживалась переступить невидимую черту, за которой – они знали – встретят их страшные рога лося. Что их волчьи зубы против неимоверной силы этого лесного богатыря!

Жутко поблескивающие глаза лося ловили каждое их движение. Тяжело вооруженная голова делала чуть заметный поворот, как только одна из них подскакивала на шаг ближе.

Исступленным лаем собаки старались скрыть свой страх. Все три были умны и опытны, ни одна не хотела лезть на верную смерть. В конце концов, их дело ведь только задержать зверя, не дать ему ходу, не пустить в чащу. Они вовсе не обязаны хватать его за горло, пока он не ранен. Пусть расправляется со зверем тот, кто идет за ними.

Но лось хорошо понимал, где таится главная опасность. Едва между деревьями мелькнул человек, он разом подался вперед.

Три разъяренных собаки одновременно кинулись на него: две спереди, одна сзади – вцепиться и удержать.

Но это был только ловкий прием: зверь быстро отпрянул, а распаленные его мнимым испугом собаки неудержимо ринулись вперед. И на одно мгновенье очутились ближе к нему, чем позволяла мудрая осторожность.

Лось двинул рогами – и первая собака высоко взметнулась в воздух. Ударил ногами – и вторая, как распоротый мешок, свалилась на землю, обливаясь кровью.

Тогда лось опрокинул рога на спину, взял с места широкой, размашистой иноходью и, не глядя на уцелевшую собаку, двинулся в чащу.

Свое громадное тридцатипудовое тело он нес на бегу легко и плавно. Его бег был стремителен и прям, как бег стального паровоза по рельсам.

В последний миг выскочил из-за деревьев охотник. Перед ним мелькнули высокие белые ноги, горбатый загривок, сухой опущенный крестец, – и зверь врезался в плотную заросль, легко раздвигая грудью тугие ветви, ломая деревца. Собака метнулась за ним, но упругие руки чащи отбросили ее назад.

Охотник опустил бесполезное ружье: громадный лесной зверь исчез в чаще так же бесследно, как исчезает в темной глубине моря выскользнувшая из рук рыба. Не догонять же его в непроходимой заросли.

Охотник подошел к лежавшим на земле собакам. У одной был проломлен череп. У другой из широко распоротого живота вывалились на траву все внутренности. Обе уже не дышали.

У охотника помутнело в глазах.

Он прислонился к дереву. Отчаяние его охватило.

Глава II

ТАЙНА ЛЕСНОГО ВЕЛИКАНА

Вот опять, вот опять – уже который раз – зверь уходит у него из-под носу!

Семьдесят верст – поездом и лошадьми – охотник ехал за ним из города. Десять дней уже рыщет по лесу, караулит, выслеживает, скрадывает – и всё зря!

До этого случая охота для него была только удовольствием. Охотник он был не настоящий – городской житель, студент. От отца ему достались два ружья – дробовик и винтовка – да старый гончий пес. Из винтовки он стрелял в тире. Стрелял хорошо, брал призы.

Из дробовика бил голубей. И только летом, когда случалось выезжать в деревню, стрелял зайцев и раз убил лисицу из-под гончей.

При такой охоте требовалось только удачно выбрать место, где стать, да терпеливо ждать, пока пес нагонит на тебя дичь.

Но это была совсем другая охота – охота по крупному зверю.

Еще в городе он получил предупреждение, что взять лося будет трудно. Лось, который только что на его глазах бесследно исчез в чаще, был не простой зверь. Так, по крайней мере, уверял студента знакомый крестьянин Ларивон.

Кто знает, что было на уме у хитрого мужичка? Может быть, своим рассказом о тайне неуловимого зверя он просто хотел разжечь любопытство городского жителя. Может быть, зазывая неопытного охотника к себе в деревню, он лукаво рассчитал, что и ему, Ларивону, перепадет деньжат за постой, и зверь останется невредим.

– Податься ему некуда, – рассказывал Ларивон. – Потому эдак вот море легло, – крестьянин корявым ногтем большого пальца провел на письменном столе студента длинную прямую царапину.

Студент знал, что Ларивонова деревня на южном берегу Финского залива.

– А так – деревни с полями прошли сквозной веревочкой через все леса.

Ноготь рассказчика начертил от прямой широкий неровный полукруг.

– Через поля зверь нипочем нейдет. Так и сидит в нашем лесу, как в мешке.

– Почему же его до сих пор не взяли? – удивился студент.

– Хитер, проклятый, – с какой-то даже гордостью объяснил крестьянин, – вот как хитер! Не простой это зверь. Видимость в нем звериная, а ум человечий. Один такой лось и ходит в наших лесах, а то молодняк всё – телята безмозглые. Есть еще мошник у нас. Ну, тоже сказать, колдовская тварь, чисто что оборотень. Да ведь то – птица!

Про птицу-оборотня студент тогда не стал слушать: очень его заинтересовал старый лось.

Ларивон охотно сообщил подробности.

Студент узнал, что лось этот – Одинец: старый бык, живущий отдельно от стада. Великан ростом, характером он тяжел: угрюм и необщителен. Силы неимоверной, в ярости прямо ужасен. В лесу есть медведи, но даже они не решаются напасть на Одинца. Деревенские охотники тоже не трогают его: ружья у них ненадежны. Сам же зверь избегает встреч с людьми.

Ларивон рассказывал, что случайно на Одинца натыкаются всюду: и в казенном лесу, куда бабы ходят клюкву-ягоду брать, и в крестьянских наделах, и в речке, куда лось заходит в жару, спасаясь от надоедливых оводов. Но где его лежка, где-то надежное убежище, куда он скрывается при первой тревоге, – этого не знает никто.

Впрочем, у рассказчика на этот счет были свои соображения. Ларивон полагал, что Одинец прячется под землю.

– Это как же так? – изумился студент.

– А так, – нисколько не смутившись, продолжал крестьянин. – Место такое знает. Топнет ногой, – земля перед ним расступится. Войдет, – а она за ним закроется. Был да нет!

– Ну, уж это ты заливаешь! – смеясь прервал студент. – Это ты, дядя, из сказки.

Ларивон не обиделся. Спрятав лукавую улыбку в бороду, он смиренно сказал:

– Знамо дело, мы народ темный, книгами не начитаны. Смекалкой до всего доходим. По-нашему, так: зверь тяжелый, крыл у него нет. По воздуху, выходит, летать ему не полагается.

– Кто же говорит, что полагается? – удивился студент.

– Ну, значит, и ты говоришь, что летать он не может. А по трясине, где и кошке не ступить, с копытами-то пройти, – как скажешь, – пройдет?

– Нет, конечно, не пройдет.

– Теперь вот и прикинь: идет Одинцов след по лесу, дошел до болота – тут и пропал. На ясном месте пропал! Назад следа нету, впереди такая трясина, что упаси господи! Болота, конешно, они разные бывают. Которые и безопасные. А вот ты наше погляди. Не только что летом, зимой скот и людей засасывает. В прошедшем годе случилось: лесной объездчик на коне ехал, в самый что ни на есть мороз. Попал в темноте на то болото, – его с конем и втащило под снег-то. Куда, скажешь, зверь-то на таком месте девается?

– Не знаю, – задумчиво сказал студент. – Только уж, конечно, не под землю.

– Хошь верь, хошь нет, а, по-нашему, оно так. Зверь, говорю, не простой. Такое знает, что и человек не удумает. Да вот приезжай, сам увидишь. На месте-то способней будет разобраться.

– Нет, дядя Ларивон, спасибо, не выбраться мне, – решительно отказался студент. – У меня занятия скоро.

– Как знаешь. А надумаешь, отпиши заране: мы лошадей вышлем.

Ларивон ушел, а в мозгу студента крепкой занозой засела тайна внезапных исчезновений лесного зверя. Мысль то и дело возвращалась к загадке, но ответа не находила.